Когда меняются устоявшиеся правила игры – это всегда болезненно. Причем изменения могут восприниматься участниками рынка по-разному, и тогда каждому начинает казаться, что соперник получил больше преимуществ или что, наоборот, проиграли все. Закон «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации», заработавший в полную силу 1 августа этого года, – лучшая тому иллюстрация. Никто им полностью не доволен, но все вынуждены жить по его правилам. И живем мы так уже почти три месяца. Настало время подвести первые итоги и заодно поговорить о дальнейших перспективах государственного регулирования торговой отрасли.
Наверняка все помнят жаркие баталии, развернувшиеся в ходе подготовки этого закона: сколько было сломано копий, как горячо обсуждалась каждая спорная строка, как казалось, что компромисс недостижим, и как потом неожиданно вырисовывались новые варианты решения дискуссионных вопросов. Лоббисты со стороны розницы, производителей, соперничающих министерств и ведомств, устраивали настоящие баталии с привлечением общественного мнения и Президента РФ в качестве арбитра. Неудивительно, что в этих условиях появление документа, который бы устроил всех, было абсолютно невозможно. Так и получилось.
Процесс привыкания бизнеса к новым правилам игры был непростым. Требования об изменении и смягчении отдельных положений нового закона не утихают и по сей день. Но нельзя не согласиться, что благодаря ему произошел огромный сдвиг в системе государственного регулирования торговой отрасли. Более того, сегодня уже неактуально в сотый раз спорить о том, плохой закон или хороший. Важнее определить те позиции, по которым он успешно работает, выявить те, которые необходимо изменить, а также очертить дальнейшие направления эволюции российского законодательства в сфере регулирования торговой отрасли.
Сегодня, по словам исполнительного директора АКОРТ Ильи Белоновского, ситуация в отрасли достаточно спокойная. Сети уже к лету привели в порядок свои договоры, закон по-настоящему стал работать, но при этом ряд положений закона все равно пробуксовывает, и именно их и надо в первую очередь подкорректировать. Среди таких положений особое значение имеет ограничение вознаграждения десятью процентами. В целом, в отрасли признают, что это достаточно хорошее нововведение, очень многие, особенно поставщики, ратовали за него. Действительно, вначале этот инструмент помогал стимулировать торговые сети увеличивать объемы своих продаж. Однако сейчас эта цифра стала своеобразным барьером. Эффективных поставщиков этот предел весьма ограничивает, и возникает сложность в стимулировании «больших продаж», серьезном наращивании товарооборота. Причем, по словам Ильи Белоновского, это реальная тенденция последних месяцев, в связи с чем необходимо найти механизмы добровольного увеличения лимита в 10 %, чтобы поставщики, которые сами хотели бы увеличить этот процент, могли бы себе это позволить. Кроме того, еще одна проблема заключается в том, что введение этого 10 %-го «потолка» вынуждает поставщиков возить продукцию в магазины по разнымценам. Раньше была единая сетевая цена, сейчас, к сожалению, цены для каждой сети получаются различные. Причем об этом все знают. И получается, что поставщику, встречающемуся с представителями сети, в буквальном смысле предъявляют накладные из конкурирующих сетей и спрашивают, почему существует такая разница в цене и т. п. Раньше этих вопросов не возникало, а теперь появилась новая возможность для развития конфликтных ситуаций.
Невозвращенцы
Большую дискуссию вызвала и норма закона, запрещающая возврат непроданного товара поставщику. Ее следствием стало падение товарооборота по скоропортящейся продукции.
Как было раньше? Сети, зная, что поставщик в любом случае заберет нереализованный товар, заказывали хлеба, молока, овощей и другого «скоропорта» чуть больше своих реальных потребностей, с небольшим запасом. Продажи при таком подходе тоже оказывались чуть больше планируемых. Теперь же сети перестраховываются. Понимая, что непроданный товар останется у них, они начинают заказывать его меньше обычного, исключительно в тех объемах, который могут гарантированно продать. В итоге в некоторых сетях объем заказа «скоропорта» упал на 20–30 %. В соответствующих отделах магазинов к вечеру даже стали появляться пустые полки. Поставщики и производители тоже пострадали от этого нововведения – у них теперь заказывают меньше товара. Более того, некоторые хлебозаводы сами обращаются в ФАС с просьбой разрешить им забирать из торговых сетей непроданный товар.
Верните бонусы!
Когда на стадии обсуждения Закона речь заходила о возможной отмене бонусов, которые поставщик выплачивал за выкладку, ассортимент и т. п., страсти, как правило, накалялись до предела. С тем, что нередко эти бонусы были непрозрачными, что сети иногда могли предельно жестко диктовать свои условия, буквально «выкручивая» руки поставщику, никто не спорил. Но казалось, что механизмы выплаты бонусов нужно как-то регламентировать, формализовать, может быть, даже стандартизировать, однако никак не отменять на законодательном уровне. В сегодняшней редакции закона все эти бонусы оказались во внеправовом поле. Не секрет, что когда государство что-либо запрещает, то часто запрещаемое явление просто уходит в тень, криминализируется. Есть опасность, что и с бонусами может произойти то же самое. Казалось бы, отмена бонусов – это удар в первую очередь по сетям, однако и многие эффективные поставщики, которые раньше с успехом пользовались бонусными инструментами, оказались в проигрыше. Есть мнение, что фактически данная норма закона уравняла эффективных и неэффективных поставщиков. Кто никогда не пользовался бонусными инструментами, оказался в плюсе, а кто работать по привычной и эффективной схеме.
Проблему с бонусами отчасти может решить договор об оказании маркетинговых услуг, который заключается между поставщиком и ритейлером. Этот механизм уже сегодня неплохо работает. Правда, Александр Борисов, председатель комитета ТПП РФ по развитию потребительского рынка, отмечает, что большинство ритейлеров после принятия Закона жаловались на дополнительные издержки (примерно 10–15 %) в результате отказа от бонусов и перехода на договоры маркетинговых услуг, в которых НДС оплачивается сразу. Сюда надо прибавить еще и трудозатраты на пересмотр всех договоров, которые на 1 июля этого года, по данным Александра Борисова, не были перезаключены почти у 42 % торговых предприятий. Соответственно, всю эту колоссальную работу они должны были провести фактически за месяц, до начала работы нового Закона. Конечно, для глобального закона, регулирующего столь сложные практики, нет ничего удивительного, когда огромное количество договоров оказывается в «подвешенном» состоянии, но это, что называется, издержки реформы отрасли.
Максим Протасов, председатель совета директоров холдинга «ПомидорПром», член президиума Ассоциации производителей и поставщиков продовольственных товаров, таким образом сегментировал розничные сети в зависимости от их подходов к решению возникших проблем с отменой бонусов и перспективой недополучения прибыли:
- первый тип сетей включил все бонусы, превышающие максимально допустимое законом 10 %-е вознаграждение, в цену продукции и тем самым сохранил статус-кво;
- второй тип перевел бонусы в договор об оказании маркетинговых услуг;
- третий же тип стал действовать по принципу «мы сделаем некий договор и отправим его (это в лучшем случае) в соответствии с 33-й статьей Закона о конкуренции в ФАС на согласование, а пока ничего из ФАСа не получим, ничего не будем делать». Однако сама ФАС с разъяснениями спорных ситуаций не спешит, предпочитая, чтобы предприятия обращались в суд, в том числе с исками и к самой ФАС. В результате ожидается появление неких судебных решений, которые и будут взяты за основу при разборе аналогичных спорных ситуаций. Естественно, такая перспектива не устраивает ритейлеров, которые хотели бы уже сейчас получить четкие разъяснения по поводу применения отдельных норм Закона.
Забытый листинг
К проблеме бонусов напрямую примыкает понятие «Листинг», или «плата за полку», за вход в торговую сеть. Фактически с ее отменой сети лишились эффективного инструмента выбора поставщиков. «Допустим, у меня 10 мест на полке и 100 видов чая, – рассуждает Илья Белоновский. – У меня нет никаких реальных рычагов, чтобы выбрать тех 10 поставщиков, которые мне нужны. Очевидно, что если раньше поставщик выплачивал определенную сумму листинга, то я мог предполагать, что он уверен в продажах своего продукта. Таким образом, получая бонус, я был застрахован от ситуации, когда его продукция будет плохо продаваться. Соответственно, листинг превращался в своеобразный экономический критерий выбора поставщика. Сейчас, к сожалению, его больше нет». А раз нет прозрачных механизмов попадания на полку, с неизбежностью появляются теневые, коррупционные. Подкупы поставщиками закупщиков торговых сетей с целью повлиять на их выбор, увы, не редкость. А с отменой прозрачного и легального механизма попадания в сеть через листинг коррупционная составляющая с неизбежностью возрастет. Неслучайно сегодня многие сети, как по команде, стали прописывать в договорах с поставщиками серьезные штрафы за попытки подкупа своих закупщиков.
Еще одним аргументом за возвращение возможности заплатить за полку является ущерб малому и среднему бизнесу. Как известно, крупные транснациональные бренды имеют возможность рекламировать свою продукцию в центральных СМИ и в первую очередь на телевидении. Малые и средние производители такой возможности обычно лишены. Соответственно, крупные бренды попадают на полку просто в силу своей узнаваемости, благодаря ожиданиям потенциальных покупателей. Для мелких же и средних попасть на полку раньше можно было, просто заплатив за место. Теперь этой возможности нет. В то же время Александр Мальчевский, директор Союза независимых сетей России, отмечает, что листинг, плата за выкладку, бонусы за увеличение продаж и продвижение – это те инструменты, которые небольшие сети (так называемый второй эшелон розничной торговли) на момент принятия Закона далеко не так широко использовали, как лидеры торговой отрасли. Соответственно, для них новый Закон позволил оптимизировать и удешевить те процессы, которые обеспечивают «товаропроводимость» от производителя к розничной сети. Так что вопрос бонусов и листинга оказывается не столь однозначным. Перспективы отмены соответствующих ограничительных статей про бонусы и листинг пока туманны, но если профессиональное сообщество будет последовательно отстаивать свою позицию по этому вопросу, то, возможно, лед тронется и статьи Закона приобретут более приемлемый для отрасли вид.
К вопросу регулирования
Одним из направлений эволюции законодательства в сфере торговли называют введение элементов государственного регулирования цен и торговых наценок. Это, безусловно, одна из самых противоречивых инициатив. Здесь сталкиваются, по сути, две мировоззренческие концепции. Первая – где государство выступает в роли патрона, регулятора, который должен заботиться о благе подданных, и вторая, отчасти монетаристская, в которой таким регулятором должен выступать сам рынок и никто более. Опыт соседней Белоруссии показал, что такое регулирование в квазирыночной экономике, в принципе, возможно и помогает решать ряд социальных проблем, стоящих перед государством. Засуха и аномальная жара, которые чуть было не спровоцировали панику на продовольственных рынках, тоже способствовали актуализации проектов о госрегулировании цен на базовые продукты. Однако пока правительство, от которого и ждали законотворческих инициатив в этой области, склоняется все же к рыночной модели ценообразования. Большинство экспертов как среди сетей, так и среди поставщиков и производителей склоняется к мысли, что государственная регламентация цен и наценок потенциально приведет дефициту и повышению цен на товары, не попадающие под государственное регулирование.
Борьба с монополией
14 статья Закона, которую в обиходе называют антимонопольной, серьезно ограничивает возможности крупных игроков розничного рынка по дальнейшему росту и региональной экспансии. Ряд крупных сетей уже столкнулись с проблемой дальнейшего наращивания площадей в ряде привлекательных для них регионов. Логика авторов этой статьи понятна – защитить рынок от излишней монополизации, не допустить ситуации, когда один-два игрока полностью контролируют розничную торговлю отдельно взятого региона. Однако здесь возникает вопрос, почему все рынки регулируется специальным законом о защите конкуренции, а для розницы придумали отдельное правило. Сам тезис о необходимости ограничивать российских монополистов в розничной торговле вызывает очень много споров. «Статистика показывает, что на каждый рубль товарооборота крупнейшие сети выплачивают налогов в 2,5–3 раза больше, чем остальные предприятия розничной торговли в стране, – рассказывает Илья Белоновский. – Три крупнейшие розничные продуктовые сети России занимают 3,4 % розничного рынка страны и при этом они приносят в бюджет страны 9,5 % налоговых поступлений от розницы. А 15 крупнейших сетей занимают долю в 8,99 % и выплачивают почти 25 % налоговых поступлений. То есть, по нашим подсчетам, если брать всю современную розницу, то торговые сети занимают долю 31,2 % и обеспечивают 65 % налоговых поступлений в бюджет России. Соответственно, все остальные предприятия (рынки, несетевые магазины, палатки и пр.) занимают почти 70 % розничного товарооборота страны и являются источником менее 35 % налоговых поступлений». Эта прекрасная иллюстрация к вопросу о монополизации рынка и проблем с наполняемостью бюджета показывает, что сегодня этот вопрос не столь актуален, как его пытались представить разработчики закона. Однако ограничительные нормы действуют, и некоторые крупные ритейлеры (например, Х5 Retail Group) уже попали под их действие.
Закон в действии
Основываясь на 14-й статье Закона о торговле, ограничивающей приобретение дополнительной площади торговых объектов, Федеральная антимонопольная служба (ФАС) предписала X5 Retail Group при приобретении «Копейки» продать магазины этой сети в семи городах Подмосковья, в Чапаевске (Самарская область) и в Дзержинске (Нижегородская область). Ранее X5 Retail Group получила разрешение ФАС полностью купить бизнес торговой сети «Копейка» с условием закрытия 24 из почти 700 магазинов. ФАС предписала передать в управление третьим лицам магазины «Копейка» в тех муниципалитетах, где доля Х5 на рынке превышает 25 процентов.
Подводя итоги, можно сказать, что закон работает. Ритейлеры и поставщики адаптировали свои бизнес-процессы под его требования. Говорить, что ситуация сложилась критическая, – некорректно. Однако возможности для совершенствования закона есть. Когда в свое время возник большой ажиотаж относительно техрегламента на молоко и молочную продукцию, тоже были прогнозы, что вся молочная отрасль «встанет». Однако этого не произошло. Через полтора года были внесены поправки в техрегламент с учетом наработанной за это время практики, и ситуация пришла в норму. Хочется надеяться, что и с Законом о торговле все пойдет по такому же сценарию. Да, многие его нормы можно и нужно совершенствовать в лучшую сторону. И здесь многое зависит от консолидированной позиции отрасли. Изучив имеющийся опыт, необходимо сформулировать мотивированные предложения об улучшении закона, и тогда, возможно, мы еще немного приблизимся к недостижимому идеалу.
Статья опубликована в 55 номере журнала "Точка продаж" за октябрь 2010 года
